А ведь ценность человеческой жизни не абсолютна! Это начинает понимать все большее число людей — по мере того как отпадает шелуха религии. Человечество выкарабкивается из тесной скорлупы абсолютизма, царапаясь о ее острые края. Выползает к свету разума, оставляя позади наивно-средневековые представления.
Жизнь не имеет абсолютной ценности. Ее ценность весьма и весьма относительна и может принимать даже отрицательные значения, как видно из рассказанных историй. И тогда «обнуление» может быть спасением.
Любая абсолютизация, в том числе абсолютизация ценности человеческой жизни, опасна. И гипертрофия сверх гуманизма опасна тоже, ибо оборачивается своей полной противоположностью — болью и криками одних и глухотой других.
Убедительный пример такой глухоты — развернувшаяся в российских СМИ зимой 2010 года дискуссия о допустимости эвтаназии в отношении новорожденных с патологиями, не совместимыми с жизнью. Речь шла, в первую очередь, о тяжелых генетических недугах, к которым относятся ихтиоз, или синдром Эдвардса, при котором младенец не живет дольше года, или амавротическая идиотия Тея-Сакса, при которой дети не доживают до трех лет, медленно и мучительно умирая. Надо ли длить агонию три года или родители больного ребенка имеют право принять решение об эвтаназии? Можно ли доверить им (и законодательно закрепить) право на столь непростой выбор?

В Голландии на эти вопросы ответили утвердительно. В 2002 году врачи из Университетского медицинского центра в Гронингене обратились к общественности с так называемым гронингенским протоколом, в котором призвали узаконить то, чем они на практике давно занимаются, а именно — эвтаназией новорожденных с тяжкими патологиями.
Голландская общественность согласилась с доводами врачей, и с тех пор здесь по просьбе родителей можно усыплять неполноценных младенцев вполне официально.
В других странах тоже находят какие-то средства. Британские врачи Питер Сауэр и Эдуард Ферхаген в газете «New England Journal of Medicine» привели собранную ими европейскую статистику, согласно которой 73% французских врачей прибегали к медицинским препаратам, чтобы закончить жизнь новорожденных, но властям об этом не сообщали. В аналогичных действиях признались также врачи Великобритании, Италии, Испании, Германии и Швеции.
В нашей стране эвтаназию новорожденных с тяжкими патологиями предлагал в свое время отечественный педиатр профессор С. Долецкий, который справедливо полагал, что жизнь дается человеку не для мучений и порой смерть лучше жизни. Так должен думать всякий нормальный человек со здоровым нравственным чувством. Но, увы, людей нравственно нездоровых в нашем обществе оказалось предостаточно, и они подняли грандиознейший скандал, обвиняя сторонников эвтаназии… в «фашизме».
А себя эти люди, обрекающие новорожденных и их родителей на страдания, называют гуманистами. Мир перевернулся!..
— Мы с женой условились: если родится ребенок с тяжкими уродствами, заплатим врачу, чтобы усыпил, — поделился со мной в моем блоге один человек. — Потому что брать такого ребенка себе — значит спускать свою жизнь в унитаз. А отказываться от него и сдавать государству — слишком жестоко. Как потом жить, зная, что твое несчастное чадо где-то там страдает в детском приюте-концлагере?… Нет, лучше один раз отплакать и родить нормального.
Я считаю этих людей гуманными, разумными и ответственными. Они понимают, что отвечают перед тем, кого выпустили в мир. Они знают: ребенок должен быть здоровым и хорошо образованным. И если есть возможность не выпускать человека на путь страданий, лучше этого не делать. Лучше принять мужественное решение на самой ранней стадии — пока новорожденное существо еще ничего не понимает. Пока человека в социальном смысле еще нет — ведь именно потере огромной вселенной человеческой личности, с ее воспоминаниями, мечтами, социальными связями, мы ужасаемся, когда говорим о смерти человека. Самоосознающее человеческое «Я», цветной калейдоскоп отражений этого мира в зеркале человеческой психики, индивидуальные знания и умения, привычки и привязанности, устремления и интеллектуальные победы — вот что такое личность. Ее жалко. А не носитель.
Сколько мы видели голливудских фильмов, вся интрига которых закручивается вокруг поисков какой-нибудь дискеты, из-за которой люди стреляют, убивают, готовы платить миллионы. За чем они охотятся? За копеечным пластмассовым диском? Нет. За информацией. Она стоит миллионы. А цена самой дискеты в сравнении с информацией, на ней записанной, — ноль.
Главная ошибка недалеких гуманистов, выступающих против эвтаназии новорожденных, в том, что они путают информацию и носитель, текст и бумагу. В случае с человеком эти вещи, как правило, неразделимы, оттого и происходит путаница. Но есть момент, когда данные понятия не совпадают. Этот момент — рождение, когда носитель уже есть, а информация личности на него еще не записана воспитанием.
Интуитивно это понятно каждому. Потому современное общество легко относится к абортам. Во время аборта женщина может убить даже здорового ребенка, и это практически никого в цивилизованном мире не шокирует. А вот эвтаназия новорожденного нездорового пока шокирует. С непривычки.
…Родился малыш без рук. Он растет. Он умнеет. Он понимает, что он уродлив. Он учится держать вилку ногами… А общество восторженно хлопает в ладоши: смотрите-ка, мы ему ручки еще при рождении оторвали, а он, паразит, выкрутился! Научился ногами жрать!..
Вы считаете это гуманизмом? А может быть, это издевательство и пора прекратить подобные эксперименты над людьми?
Да, можно научиться держать вилку ногой. Но к чему этот цирк? Зачем измываться над человеком? Не лучше ли было родителям решить вопрос тогда, когда его еще можно было решить относительно безболезненно, а потом повторить попытку и выпустить в мир нормального ребенка взамен дефектного? Ведь речь идет не о мертвых заводских болванках, а о живых людях — которым предстоит жить в этом мире и осознавать меру своей неполноценности!
Кому лучше жить — инвалиду или здоровому? Так почему предпочтение отдается инвалиду? Чем он лучше того, неродившегося, которому перекрыл дорогу в мир своим появлением? А ведь перекрыл! Воспитание неполноценного ребенка отнимает столько сил, времени, денег и нервной энергии, что этого с лихвой хватило бы на двух здоровых детей…
Не согласны? Вот вам еще несколько историй из жизни. Для вразумления. У меня таких много. Слез не хватит…
«Мать при родах умерла, родные настояли на извлечении ребенка при помощи кесарева. Операцию сделали через 10 минут. Отец ушел из семьи… Ребенка забрали дедушка и бабушка. Итог — девочка дожила до 13 лет, но 75% мозга у нее мертвые. Это растение, прикованное к инвалидной коляске, которое каждую ночь дико орало от боли. После смерти дедушки и бабушки девочка умерла в специнтернате через 4 месяца».
«Женщина родила девочку с диагнозом „спинномозговая грыжа". Врачи оперировать отказались: опасно. Предлагали не мучить ребенка и дать ему спокойно умереть. Родные настояли на операции. Итог — менингит, гидроцефалия, полное отсутствие ощущений в тазу и нижних конечностях. За 4 года ребенок перенес 7 операций на голове, не сидит, не говорит, мучается постоянными головными болями и судорогами тела, которые длятся от 20 минут до 1 часа. Скажите — это жизнь?!.»
«У меня есть знакомая… Долго ждала ребенка. Родился, еще раз подчеркиваю, очень долгожданный. Но очень больной. Не буду сыпать медицинскими терминами. Врачи давали год максимум. Естественно, ребенка начали лечить… Год… Два… Три… На моих глазах она заливала бульон в ротик сыну, он оттуда вытекал, а она приговаривала: „Смотри, ему нравится!", хотя на личике ребенка не двигался ни один мускул… Сколько воплей радости я переслушала — „Гляди, он смотрит на меня!" (хотя у ребенка плавающие зрачки и взгляд он не фокусировал). Мать носила его на руках к стоматологу… Лечила зубики… Рассказываю к тому, что ребенком действительно занимались, его любили. Умер мальчик в 5 лет. И эта самая мама, которая 5 лет прожила в аду и доказывала, что она счастлива, призналась: я вздохнула… я ожила… я бы долго так не протянула… и ты знаешь… он ведь правда и не ел… и не смотрел… это я сама себя успокаивала…»
Мало? Вот еще…
«Нельзя обрекать человека на страдания от рождения. Лучше дать ему умереть. Я могу это утверждать на своем опыте. В результате неудачного лечения стал калекой в детстве. Да, сейчас моя жизнь наладилась. Но чего это стоило! Через что мне пришлось пройти! Человеческое существо не должно испытывать таких мук».
Еще? Читайте!..
«Когда-то, когда от рака легких мучительно умирал мой тесть, я был ярым противником „легкой смерти". Я считал, что человек должен принять смерть без посторонней помощи… Жизнь преподнесла мне другой урок, и, думаю, я имею право говорить на эту тему.
У меня есть сын с неизлечимым поражением головного мозга. Все разговоры и утешения о том, что еще что-то можно исправить, бесполезны — его мозг уже ничем не восстановить. Это выглядит так: ребенок не воспринимает окружающий мир, у него постоянные судороги, он испытывает постоянную боль, спит под воздействием громадных доз седативного. Сколько он так проживет? Не знаю. Семья живет только в промежутках между дозами седативного препарата. Когда мы даем седативное, мы все равно ощущаем себя убийцами, убийцами, которые медленно расшатывают организм сына, выводят из строя работу легких, сердца, пищеварения. При запорах делаем клизмы, в то время, когда он не мог есть — кормили его через зонд. По сути, мы используем для него самый жестокий способ умирания.
Нашего ребенка выбросили из лечебного учреждения, где он стал, по заявлению заведующего реанимацией, „физиологической культей"… Неужели такое отношение общество считает более гуманным, чем эвтаназию?»
Хватит? Или еще?… Пожалуй, вот вам еще одна история:
«У моего младшего брата идиотия и ДЦП от рождения. Он только пускает слюни и мычит. Есть у меня еще старшая сестра, она нормальная. Так вот, мать все время уделяет нашему больному брату, и нас припрягает его обслуживать. Она жалеет его и любит, а нам достаются только крики и ругань. Сестра, едва повзрослев, покинула дом, в котором уже невозможно находиться. И теперь вся злоба матери достается мне одной. Мать говорит: „Я умру и передам тебе его в наследство, будешь ухаживать. А если откажешься, я тебя убью!.." Я уже ненавижу своего брата…»
Однако этих людей не слышат. Их голоса тонут в визжащем хоре прекраснодушных «гуманистов».
В последнее время из русского языка в средствах массовой информации стремительно вымывается слово «инвалид». Дикторы на ТВ и политики старательно осваивали политкорректный новояз: «особенный ребенок», «ребенок с особенностями в развитии»… Представляете себе ребенка-аненцефала, родившегося без мозга? Или новорожденного с синдромом Эдвардса, который больше года не проживет? Никакого генетического уродства! Просто «особенности развития»! Ну а то, что ребенок через год умер, тоже не беда. Просто он вот так вот «особенно развился»!
Слова, маскирующие суть…
Представьте себе, что вы приходите в магазин и вам пытаются продать сломанный телевизор.
— Он же бракованный! — восклицаете вы.
—Не смейте так говорить! — возмущается политкорректный продавец. — Это просто особый телевизор, понимаете? С особенностями изображения…
Это вовсе не безобидно. Политкорректные эвфемизмы, затуманивая неприятную истину, постепенно приводят к поистине кафкианскому абсурду, раскалывают общество на понимающее, но молчащее меньшинство и вопящее, весьма агрессивное в своем гуманистическом раже большинство. И вот уже на Западе, поддерживаемые прессой, идут в атаку под флагом политкорректности организации инвалидов, выступая против пренатальной диагностики и сравнивая ее с геноцидом. Не поняли? Поясню сначала касательно диагностики…
— Каждый даун, появившийся на свет, — это недоработка врачей, — сказал мне великий хирург Андрей Акопян.
Он имел в виду растущее могущество медицины, которая во время беременности, с помощью так называемой пренатальной диагностики может выявить хромосомные аномалии в развитии плода с тем, чтобы направить женщину на аборт. Если таковые аномалии (например, синдром Дауна) обнаруживаются, аборт по медицинским показаниям делается на любом сроке. И несмотря ни на какую политкорректность, несмотря на все притворные улыбки, расточаемые на Западе даунам, 88% канадок и 92% англичанок, узнавших, что они беременны дауном, летят на аборт со скоростью курьерского поезда. Потому что все нормальные люди понимают: дауны жить не должны. Это говорю не я. Это говорит медицина, которая «отстреливает» даунов на дальних подступах, не давая им проникнуть в наш мир. И я с медиками согласен: синдром Дауна — тяжкая генетическая патология, и рожать больного ребенка — себе дороже. Лучше сделать еще одну попытку и родить здорового. Так считает большинство нормальных людей.
Но ведь на Западе теперь правят бал не нормальные люди, а меньшинства. И поэтому «в ноябре 2000 г. европейское подразделение DPI, представляющее собой правозащитную организацию и включающее в себя объединения инвалидов из 130 стран, обратилось к общественности со специальным воззванием по поводу использования новых генетических технологий для выявления и селективного аборта плодов с врожденными и наследственными заболеваниями».
Что же было в этом воззвании?
Протест! Инвалиды, осознавшие себя угнетаемым меньшинством, [b]протестуют против пренатальной диагностики, позволяющей женщинам абортировать будущих инвалидов. Они считают, что выявление патологий плода во время беременности «оскорбляет человеческое достоинство инвалидов, ущемляет их жизненные права и рассматривает их как ненужное бремя». А генетическое консультирование оценивается ими как «директивное и дезинформирующее родителей относительно реального опыта инвалидов. Критерии тяжести аномалий плода, которые являются показанием для аборта, выбраны также без учета этого опыта и основаны на мифах, страхах и стереотипах».
И далее: «Уважающий себя народ не может осуществлять дискриминацию по причине наличия врожденной болезни как у детей и взрослых лиц, так и у нерожденных младенцев. Поэтому аборт, имеющий евгеническую цель не допустить рождения больных детей, следует отнести к разновидностям преднамеренного убийства».
У них даже название этому появилось: «генетическая дискриминация».
Просто пик политкорректного абсурдизма! Путь в деградацию человечества.
Впрочем, нет, это еще не пик. Вот пик…
Сейчас в развитых странах среди пользователей набирает популярность так называемое сканирование эмбрионов. Секс, конечно, дело хорошее, но доверять ему рождение новой жизни неосмотрительно, ибо секс слеп, секс — это лотерея. Идея такая: брать яйцеклетку матери и сперму отца и оплодотворять в пробирке. А потом из полученного набора эмбриончиков выделять лучший и имплантировать в матку, а генетически дефектные уничтожать. Процедура эта недешевая, стоит от четырех до пяти тысяч долларов, последующее оплодотворение еще около восьми тысяч. Но люди на это идут, чтобы получить гарантированно здоровое потомство.

За этим будущее. Дело в том, что естественный отбор у нашего вида практически не идет. Медицина теперь позволяет рождаться, выживать и оставлять потомство тем особям, которые в условиях более естественных просто померли бы, не передав потомству свои неудачные гены. Природа понастроила несколько оборонительных линий, спасая нас от внутренних ошибок в программном коде, поскольку генетические мутации — дело обычное. Они происходят при любом клеточном делении и постепенно накапливаются. Увы, ничего идеально работающего в нашем самом квантовом из миров не существует! Если бы все эти накопленные ошибки передавались по наследству, то через сотню-другую поколений весь первоначальный генотип был бы разрушен и передавался бы только дефектный генный материал.

Фактически выбраковка уродов начинается еще на пренатальной стадии. Мало кто знает, но больше половины оплодотворенных яйцеклеток не выживают. На этом этапе организмом фильтруется самый явный брак, и происходит это совершенно незаметно для самки. На следующем этапе обороны организм выбраковывает чуть менее «смертельные патологии», что заканчивается выкидышем.

Но некоторые генетические аномалии все-таки проскакивают все защитные барьеры пренатальных фильтров, и уродство проникает в наш мир. Здесь и вступает в игру постнатальный естественный отбор. Точнее, должен был бы вступать, если бы не был «отменен» гуманизмом и медициной. Медики развитых стран уже с тревогой отмечают, что в начальных классах школ практически не осталось здоровых детей — у каждого какие-то проблемы. Накопление генетического груза идет с нарастающим ускорением.

Во времена более дикие этот процесс накопления генетического груза замедлялся высокой детской смертностью — худшие особи просто не успевали оставить потомство. Сейчас успевают. Из двух фильтров, пренатального и постнатального, остался только один — пренатальный.

Чем это грозит? Ясно чем — генетическим вырождением. Медицина, высокая выживаемость младенцев и долгие сроки жизни взрослых особей — это, конечно, хорошо, но все плюсы имеют на противоположном конце шкалы свои минусы.

В общем, человечество стоит перед генетической катастрофой. Но мы уже знаем, как социальная эволюция обходит подобного рода проблемы — с помощью новых технологий. То, что порождает проблему, ее и излечивает — научно-технический прогресс! В данном случае — генная инженерия. Вопрос в том, сколько нам еще осталось? Успеем ли?

Те технологии отбора качественных эмбрионов, которые я описал выше, позволяют надеяться, что успеем. В мире уже тысячи людей воспользовались процедурой искусственного оплодотворения с последующим отбором лучших эмбриончиков. Но безумные «абстрактные гуманисты» протестуют против подобного отбора! Так, например, Ян Мюррей, руководитель Общества по защите нерожденных детей (!) заявил: «Мы решительно выступаем против подобной практики!»

Почему?

А вот почему: «Данная процедура не несет никакой терапевтической ценности, а лишь напоминает евгенику. Эта практика не помогает лицам с ограниченными возможностями, а убивает их. Шестьдесят лет назад люди осуждали нацистских врачей за евгенику. Генетические анализы, предшествующие имплантации, ничем не лучше».

Ему вторят лево-розовые журналисты: «Больные гены не лечат, а врачи просто убивают эмбрионы, в которых они обнаружены, и имплантируют здоровые». Представляете, какие преступники эти врачи? Они имплантируют женщине здоровые эмбрионы, вместо того чтобы подсаживать дефективные! Дискриминация прав будущих инвалидов!..

«Разве может человек сначала создавать другого человека, а затем становиться его палачом?» — возмущается английская журналистка Кэти Грант. Для нее оплодотворенная в пробирке яйцеклетка — уже человек!

Безумие. Чистое безумие…

Цивилизация породила гуманизм. Теперь этот гуманизм, переродившийся в идиотию, рискует погубить цивилизацию.

… Как видите, без нравственной модернизации нам все-таки не обойтись, если мы хотим выжить. А для этого надо распрощаться с прежними парадигмами — в частности, с религиозной иллюзией об абсолютной ценности человеческой жизни — и перейти на платформу относительности, как мы сделали это в физике и экономике.

Иного выхода нет.

Логика выживания говорит нам, что выжить можно, только вмешиваясь в то, что ранее считалось сакральным, — основы основ человека, его гены. Поскольку они — всего лишь часть конструкции носителя. А человек — это не носитель, это нечто другое.

[/b]