Деревня для других людей - дети-инвалиды обретают второй дом

В поселении под Иркутском дети-инвалиды обретают второй дом

Социальные деревни, адаптированные для жизни детей-инвалидов, России в новинку. А уж тем более тем, кому еще при рождении поставили диагнозы – «синдром Дауна», «олигофрения» или «аутизм». Меж тем в Иркутской области еще в 1998 году впервые задумались о создании подобной деревни. Но не чиновники, не депутаты, а обычные матери, чьи дети из-за своего заболевания стали особенными в нашем обществе.

- Ведь как было всегда принято? - рассуждает Татьяна Кокина, председатель общественной организации «Исток». – Рождается ребенок с диагнозом «олигфорения» или «синдром Дауна», его советуют оставлять в роддоме или, если выявляют на ранней стадии, предлагают сделать аборт. Мол, зачем уродов плодить? А ведь это такие же люди, как и все мы. Они тоже имеют право на жизнь.

Татьяна Кокина была одной из инициаторов создания школы для детей с подобными диагнозами. В обычную-то ее сына Кирилла - аутиста - не брали. Дома обучать, конечно, реально, но нужна и социальная адаптация. И вот тогда женщина объединилась с другими матерями по несчастью. Вместе они открыли в предместье Марата в деревянной избушке настоящую школу. Методики обучения почерпнули из зарубежного опыта, стажировок, семинаров.

Школу назвали «Прибайкальским талисманом». В этом году учреждению исполняется 20 лет. Набрали классы… Но это совсем другая история. Сегодня мы расскажем вам о том, куда попадают выпускники этого учебного заведения.

КАК АНГЕЛЫ

Деревня Исток находится недалеко от деревни Турской под Иркутском. До этой деревушки еще ходят автобусы, а дальше – шесть километров по ухабистой проселочной дороге на машине или пешком. На развилке нас встретил шофер из Истока на стареньком «уазике».

«Ни в коем случае не испытывайте к ним жалость, - вспомнили мы наставления редактора перед командировкой. – Вы же не станете жалеть людей, больных гриппом. Они такие же, как и мы с вами». Мы это понимаем, вот только неуверенность и страх перед неизвестностью никуда не денешь. Наконец впереди замелькали деревянные постройки, утопающие в зелени.

- Приехали! – объявил водитель. - Вот она – та самая деревня.

Уже издалека видим, что нас ждут. Взрослые люди, переминающиеся с ноги на ногу, больше похожи на детей-переростков. Они стоят возле длинного барака и с интересом разглядывают пришлых. Их недуг не сразу бросается в глаза, зато мгновенно располагают добрые улыбки и открытость. Вдруг подумалось: «Как ангелы», и мы неожиданно смутились, не зная, как вести себя дальше. Неловкую обстановку разрядила та самая Татьяна Кокина.

- Мы вчера всех предупредили, что у нас будут гости-журналисты, - весело сказала Татьяна Викторовна. – Они вас ждут не дождутся!

В этот же момент к нам подошел улыбчивый кудрявый мальчишка в синей футболке и баскетбольным мячом в руках. Казалось, что на вид ему лет 13 - 14, а на самом деле – 20. У Вовы редкое генетическое заболевание. Прочитали в Интернете, на одном из медицинских сайтов, что у таких людей «отсутствует критическое мышление, они доброжелательны, открыты». Это все в полной мере можно отнести к нашему новому знакомому. Он смотрит на нас, как на старых друзей, и это сразу подкупает.

СВОИМИ РУКАМИ

Вообще это необычная деревушка напоминает самый обычный детский лагерь: деревянные корпуса, зеленые лужайки, ароматы из кухни. Только здесь намного тише, не слышно заливистого детского смеха, громких голосов вожатых. Зато незримо ощущается, что немногочисленные жители поселения, объединенные общим диагнозам, - одна большая семья.
- Этим летом доделываем еще один корпус, скоро в нем можно будет жить, - показывает Татьяна Викторовна на небольшое строение напротив главного корпуса. - А вот эта резная деревянная беседка в самом центре усадьбы – подарок от студентов-волонтеров из Европы.

По словам Татьяны Викторовны, с каждым годом их деревня становится благоустроеннее. Ребята живут в трех корпусах по два человека в каждой комнате. Домам даже придумали лесные названия – «Кедр», «Сосна», «Рябина», «Черемуха».

Сейчас в Истоке живут 15 воспитанников разных возрастов. Но всем им больше 18 лет. За ними ухаживают шесть человек персонала. Здесь есть повар, педагоги, нянечки. Сами же создатели Истока с удивлением вспоминают, какой деревушки была десять лет назад…

- В Финляндии увидела деревню для инвалидов, - рассказывает Татьяна Викторовна, – и поняла, что мой ребенок должен расти в такой же.

Но Россия – не Финляндия. Ни в одном нашем законе не написано, что общественные организации имеют право на земельные участки. После школы у детей-инвалидов в нашей стране почти нет будущего, большинство из них просто живут рядом с родителями или в специальных медицинских учреждениях закрытого типа. А ведь почти любой ребенком с таким диагнозом обладает каким-то талантом, активен, восприимчив.

- Написали письмо губернатору, - продолжает Татьяна, - рассказали и о своей работе, и о детях. Уверяли, что сами все сделаем, дайте только клочок земли.

И власти пошли навстречу – в 1999 году отдали матерям бывшую воинскую часть под Иркутском с четырьмя старыми, полуразрушенными казармами. Тогда же им выделили и небольшие деньги на реконструкцию усадьбы. Хрупкие, но решительные женщины собственными руками стали превращать бывшие казармы в уютные дома.
- Страшно вспоминать нашу первую зиму! – качает головой Татьяна Викторовна. – Тогда  здесь жили только один из родителей Владимир Тароев со своим сыном и еще двумя подопечными. Не было ни света
, ни воды. Мы жили вчетвером, было трудно, но мы все преодолели. Со временем появилась вся инфраструктура, тогда мы еще получали субсидии от правительства Приангарья. Посадили огород, развели хозяйство…

Потом в Истоке стали жить выпускники «Прибайкальского талисмана». Проблем в общении у ребят не было. Они как могли помогали мамам.

- Папы есть только у некоторых, - добавляет наша собеседница. – Мужчины, как правило, уходят из семьи, в которых рождаются дети-инвалиды. Это у нас, у женщин, материнская любовь безоглядная. Мужчинам же надо гордиться своими отпрысками, далеко не каждый из них способен любить больного ребенка. Но при этом и сирот в нашем поселении тоже нет. К сожалению, по закону такие дети без родителей должны находиться в специальных учреждениях.

ТЕСТ НА ЧЕЛОВЕЧНОСТЬ

Татьяна Викторовна вместе с Вовой, которые ни на шаг от нее не отстает, ведет нас по территории Истока. Отворив занавеску, которая летом служит дверью в один из бараков, мы сначала попадаем в небольшую гостиную. Дома уютные, внутри все сделано с душой и изюминкой. Видно, что поработали заботливые женские руки. И не просто женские, а мамины. Если наволочка – то непременно с вышивкой, занавеска – с ярким рисунком. На стенах развешаны картины – часть из них воспитанники нарисовали своими руками. Кругом стоят берестяные картинки и поделки, которые подарили гости. Кажется, что мы приехали на каникулы в деревню к бабушке. Крашеный рыжей краской пол, стулья и старенькое черное фортепиано у стены.

- Когда приезжают гости, то слушаем музыку, - говорит хозяйка. – К сожалению, никто из нас играть на нем не умеет.
Дальше Татьяна Кокина свернула в длинный коридор. Дверь по правой стороне открыта. Повар возле разделочного стола небольшой кухоньки ловко рубит морковку. Сегодня на ужин котлеты в овощной подливке.

- Вот здесь ребятам раздают еду, - указав на прорубленное из кухни в столовую окошечко, продолжает Татьяна Викторовна. - А вот тут ребята спят.

Приоткрыв дверцу одной из комнат, Татьяна Викторовна и тут же посетовала:

– Опять девчонки не убрали свои вещи. Бросили на кровати и убежали.

В комнатке довольно уютно: две кровати, тумбочки.

- Вот комната мальчиков, - продолжила хозяйка экскурсию. – Вова снова не застелил кровать! Ну ничего, скажу ему об это на вечернем круге.

- Вечерний круг?

- Не удивляйтесь. Это обязательное вечернее упражнение, когда мы собираемся вместе и обсуждаем прошедший день – его проблемы и радости. По утрам тоже собираемся – обсудить планы на день.

- Здесь у нас одиночная комната, - приоткрыла уже другую дверь Татьяна Викторовна. – Живет очень тяжелый молодой человек. Все раскидывает, поэтому и условия спартанские. Татьяна Викторовна бережно подняла с пола простыню и заботливо положила на кровать.

- Кто здесь живет? – спрашиваем мы.
- Кирилл… Мой сын.

«Душевность». Именно это слово можно применять ко всему в Истоке. Здесь инвалиды не просто живут вдалеке от города, кушают и спят. Никто не сидит, сложа руки. В усадьбе есть огромный огород с теплицами. Есть в Истоке и своя живность – четыре коровы, бычки, телята, поросята. Правда, доить коров позволяют не всем. Только два воспитанника могут это делать. Создали мастерские - рукоделия, керамические, деревообрабатывающие. Они позволяют ребятам не скучать, развивают мелкую моторику. Одна из девушек тянет нас за руку и, радостно жестикулируя, приглашает в цех, в котором ребята работают с деревом. На полках расставлены деревянные поделки – посуда, причудливые статуэтки.

- Мы их иногда продаем в Иркутске на ярмарках, а на вырученные деньги благоустраиваем наш Исток, - говорит Татьяна Кокина. – Заработок небольшой, но все-таки… Сейчас никакой господдержки нет, справляемся собственными силами.

Тут на пороге появляется седой мужчина в красной рубахе с закатанными рукавами.

- Это Ханс, он долгое время проработал в подобной деревушке в Швейцарии, - представляет его хозяйка. – Живет у нас по несколько месяцев, с ребятами подружился. Вообще к нам часто приезжают волонтеры из Европы – Франции, Бельгии, Германии. Например, со дня на день ждем новую группу. У нас есть даже специальный домик для иностранных ребят.

И тут на лице Татьяны Викторовны появляется задорная улыбка:

- Вспомнила интересный случай. Одно лето у нас работали две молодые девушки из Швейцарии – Аурелия и Мириам. Так вот на следующий год они привезли сюда своих молодых людей, за которых собирались замуж, чтобы и они поухаживали за инвалидами. Говорят, что лучшего теста на доброту и человечность не придумаешь…

ЛЮБОВЬ ВОПРЕКИ ВСЕМУ

Возле одного из корпусов замечаем темноволосую девушку.Марине 24 года. У нее синдром Дауна. Исток стал для нее спасением. До 17 лет она жила в специальном интернате, а после его окончания вернулась в родную деревню, но жить среди нормальных людей оказалось не под силу. Узнав о деревне для «таких, как дочка», мать решила во что бы то ни стало устроить ее туда. Но как? На содержание нужны деньги. Родители сами обеспечивают своих детей. Другой помощи попросту нет. Вот мама Марины и задумалась, где найти средства. Решила, что сама пойдет работать в Исток. Помогая другим инвалидам, поможет и себе. Тем матерям, которые живут и работают в деревне, конечно, скидки делают на многое.

- Здесь у меня друзья, любимое занятие, - рассказала Марина. – Свой ткацкий станок. Своими руками тку коврики.

- Куда потом эти коврики?

- В комнатах стелим, на ярмарки возим.

В Истоке у Марины теперь есть настоящая семья. Воспитанники деревни – взрослые люди, которые тоже мечтают о любви и личной жизни. И имеют на это право.

Уезжать из лагеря подопечные могут. Раз в неделю или в две родители забирают их домой на выходные. Вместе с педагогами воспитанники ездят в Покровский храм в Иркутск, который сейчас восстанавливают.

Правда, визиты родителей в Исток без особой надобности сотрудники деревни не приветствуют. Зачем? Ребята вполне самостоятельны, ведут себя как взрослые, а при матерях начинают капризничать. Так и с Лешей Сороковиковым бывает. После поездки домой он вообще не хочет возвращаться в деревню. Алеше 32 года. Диагноз «олигофрения в стадии дебильности» ему поставили в 3 года. До этого момента Лариса Сороковикова и не подозревала, что у Леши какие-то проблемы.

- Роды были тяжелыми, его просто выдавили из живота, - вспоминает она. – Видимо, была серьезная травма. Но доктора и словом об этом не обмолвились. Рос он подвижным, веселым мальчиком. Ближе к трем годам, я начала наблюдать, что у него задержка речи. Конечно, переживала. Побежала по врачам…

Добрые медики заявили: «А что вы хотели?! Он же у вас дурак».

Лариса Михайловна стойко приняла диагноз сына. Поняла, что теперь всю свою жизнь посвятит ему. Даже второй раз рожать не решилась. Алексей – ее единственный ребенок.

- Я отвезла Алешу к своим родителям, - говорит Лариса Михайловна. – Тогда они жили в деревне. Он в сельской школе пошел в первый класс. Хорошо писал, учился читать. Леша окончил два класса, потом мы перевезли сына в Иркутск и попытались отдать в другую школу. Не получилось, его не приняли. Разрешили обучать только на дому. Первый год приходил хороший учитель, занимался с ним. На второй год прислали другого. Он только пил чай с конфетками, а к Леше почти не подходил. Потом написал свой отзыв, что сын вообще не обучаем. На этом все и закончилось. Но когда закрывается дверь, то открывается окно. Для нас таким окном стала школа «Прибайкальский талисман».

Лариса Сороковикова никогда бы не подумала, что Алеша сможет прекрасно рисовать. Этот талант у сына развила педагог Татьяна Владимировна Герасимова. Она тоже мама одного из подопечных.

- У нее дар от Бога ладить с таким детьми, - уверена Лариса Михайловна. – Леша вообще многому научился и в школе, и в деревне. Главное, он самостоятельно может обслуживать себя: застилать постель, мыть посуду, пол. Даже сено может косить и сгребать. Он нашел свое место в обществе, реализовался как личность. Для меня как для мамы - это самое главное.

Деревня для других людей
Ольга БУЕВА,Наталья ЛЫТКИНА — 14.09.2011
http://www.irk.kp.ru/daily/25753/2739539/