Главной темой закончившегося в среду трехдневного всероссийского съезда уполномоченных по правам ребенка стала разработка и реализация федеральной целевой программы "Россия без сирот". Ее автор, главный детский омбудсмен Павел Астахов, считает, что через пять – семь лет детские дома в России могут вообще закрыться за ненадобностью: все сироты будут воспитываться в приемных семьях. Премьер-министр Дмитрий Медведев уже назвал семейное устройство "безусловным государственным приоритетом".

На фоне этих оптимистических прогнозов и смелых заявлений не утихает скандал, который разгорелся вокруг реутовского детского дома. Приюты действительно закрываются, но лучше ли от этого детям?

Дети за деньги

Сегодня в России, по официальным данным, 654 тысячи детей, которые остались без попечения родителей. Подавляющее большинство из них (более 70%) – "социальные сироты", то есть дети, родители которых живы, но не хотят или не могут заботиться о них. Такие данные привел в пятницу в интервью РИА Новости уполномоченный по правам ребенка при президенте РФ Павел Астахов. Несмотря на эти жутковатые цифры, омбудсмен дает оптимистический прогноз: через пять-семь лет детские дома в России отомрут за ненадобностью – все сироты будут воспитываться в приемных семьях. Именно такая цель лежит в основе программы "Россия без сирот".

Действительно, тенденция к сокращению детских домов сегодня есть. "Краснодар в прошлом году закрыл 16 детских домов, и в этом году еще закрывает, в Калуге было 20 с лишним, сейчас осталось два детдома, Тюмень сокращает. Пермский край – это вообще единственный регион, который 94% сирот устраивает в семьи…", – приводит цифры Астахов.

В Московской области, например, к которой из-за инцидента в Реутове сейчас особенно пристально внимание, по данным Минобразования, количество детских домов за пять лет сократилось с 54 до 48.

"Из 17 тысяч сирот, которые зарегистрированы в Подмосковье, только 1200 живут в приютах и интернатах, а остальные в приемных семьях", – такие цифры привела уполномоченная по дела ребенка Московской области Валерия Андреева в пятницу на пресс-конференции, посвященной ситуации с подмосковными детскими домами.

Андреева считает, что хорошим стимулом для приемных родителей являются достойные ежемесячные выплаты: "Мама и папа, взявшие на попечение ребенка, получают "заработную плату" от 9 до 15 тысяч рублей, в зависимости от его возраста и состояния здоровья".

А могли бы быть и больше. Например, Павел Астахов рассказал, что сегодня содержание ребенка в детском учреждении в год стоит от 300 тысяч до 2 миллионов рублей: "Предположим, если ребенок обходится государству в среднем 400 тысяч, это чуть больше 32 тысяч в месяц... Родная-то семья не всегда может себе позволить такие расходы".

Со всех сторон идея устроить каждого осиротевшего ребенка в новую семью выглядит разумно. Однако некоторые эксперты говорят, что распределить всех брошенных или осиротевших детей в приемные семьи невозможно ни через 5 лет, ни в каком-либо обозримом будущем.

"Есть категории детей, которых невозможно устроить: правонарушители, зависимые, беременные маленькие мамы – для них нужны специальные институции, от этого никуда не денешься", – говорит Леонид Митяев, директор "Центра патронатного воспитания".

"Есть взрослые дети, которые уже не хотят в новую семью, много детей с неразрушенными отношениями с родителями, которые просто временно не могут их воспитывать, много тяжелых инвалидов", – добавляет список Елена Ольшанская, президент благотворительного фонда "Волонтеры в помощь детям сиротам".

Партия сказала: надо!

Тем не менее, вот уже несколько лет детские дома стремительно закрывают, и вовсе не потому, что все дети благополучно устроены в приемные семьи. А потому, что заработала машина: есть установка на самом высшем уровне – надо выполнять и отчитываться.

"Мы сталкиваемся с тем, что ретивые чиновники, услышав призыв, начинают сокращать детские дома, – рассказывает Астахов. – Дошло до курьеза: чиновники Московской области заявили, что они выполняют поручение Астахова о сокращении детских домов. Но указания такого не было, а вот рекомендация есть".

Павел Астахов сказал это, вспомнив ситуацию в подмосковном Реутове, где две недели назад закрыли детский дом, а его воспитанников перевели в интернат в Егорьевске. Когда приехали автобусы, восемь из 13 детдомовцев устроили побег в знак протеста против того, что их, как неодушевленные предметы, вырвали из привычной, комфортной среды небольшого, почти семейного дома и перевезли в другой город, в чужой, большой интернат.

"Современный, отремонтированный, отвечающий всем нормам, с бассейном и кружками", – рапортуют чиновники. Но детям, как оказалось, нужен не столько бассейн, сколько более или менее домашняя обстановка, атмосфера, похожая на семью.

"Это был самый обычный детский дом, он отличался только размером, – рассказывает РИА Новости Елена Альшанская. – "Волонтеры в помощь сиротам" пытались отстоять реутовский детдом еще прошлой зимой, когда было принято решение о его закрытии. Потому что разница между домом, где живет 13 человек, и домом, где живет 100 детей, кардинальная. Это была семейного типа группа, где дети чувствуют себя комфортно, где была создана реабилитационная среда, столь необходимая для травмированных детей, потерявших семью".

По мнению Альшанской, 13 человек по европейским нормам – это максимальное количество для детского дома. Все остальное – это "прошлый век" и "абсолютно вредная для детей среда". "Во всем мире были когда-то такие монстры, сегодня повсеместно они закрываются. Потому что даже при самых хороших педагогах и методиках в большом детском доме складывается казарменная структура. При таком количестве детей все обязаны подчиняться определенному ритму, иначе будет бардак". А в обстановке муштры, по мнению волонтера, реабилитация невозможна.

"Нельзя закрывать маленькие приюты, – говорит Альшанская, – это губительно скажется на состоянии, развитии детей. Нужно, наоборот, расформировывать крупные интернаты".

В прошлом году "Волонтеры" так же безуспешно пытались отстоять два небольших детских дома в Москве, попавших под "укрупнение".

Элементарно нерентабельно

Уполномоченный по дела человека Московской области Александр Жаров рассказал журналистам предысторию детского дома в Реутове. Она достаточно типичная: "В 90-е годы на улице появилось много беспризорников. Тогда в каждом районе появились приюты, чтобы дети там жили несколько месяцев, пока не определится их дальнейшая судьба". В бывшем реутовском детском саду тоже временно поселились 100 детей, да так и прижились. Правда, к 2012 году их осталось 13.

"Приют себя исчерпал, – говорит Жаров. – Детей устраивают в приемные семьи или в другие, более подготовленные детские дома".

Валерия Андреева, его заместитель по правам ребенка, указывает и еще одну причину закрытия детского дома, признанного ранее всеми комиссиями образцовым: "Вы знаете, что есть решение на самом высшем уровне о перепрофилировании бывших детских садов, занятых другими учреждениями. Так вот, детский сад в Реутове будет возвращен дошкольникам".

Всплыла и еще одна тонкость: "В детдоме было 13 воспитанников и 36 сотрудников – это элементарная нерентабельность", – говорит уполномоченная по правам подмосковного ребенка.

"Если государство будет изображать из себя защитника детей, но при этом защищать их права с точки зрения экономической целесообразности, мне кажется, лучше сразу честно признаться – с точки зрения экономии выгоднее всего закрыть глаза и оставить их на улице", – говорит Альшанская.

По ее мнению, позорная система детских домов в богатой стране должна быть, действительно, изжита полностью, но эта задача ни в коем случае не может реализовываться просто путем расформирования и закрытия детских домов под безумным лозунгом "раздадим всех детей по семьям".

Нужно изменить всю социальную систему поддержки семей с детьми в России, считает президент благотворительного фонда "Волонтеры в помощь детям-сиротам": "Если Астахов готов гарантировать, что через 5-8 лет российское государство полностью перестроит свою социально-экономическую модель и его граждане будут полностью уверены в возможности воспитывать любое количество детей с любыми диагнозами, имея перспективы достойного будущего для этих детей, и быть при этом на плаву – тогда да, тогда это возможно. Но лично мне кажется, что это несколько фантастический прогноз".

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

По поводу смерти Дмитрия Яковлева судья Ней говорит, что национальность не была фактором в принятии решения. “В любом случае дело бы было решено именно таким образом,— заявил он.— Все это было лишь ужасной, ужасной трагедией…”.